Естественно, это коснулось и гастрономии, недаром понятие вкуса первоначально ассоциируется с едой. И понятно, что исчезновение с прилавков сыра бри рассматривается креативным классом как признак грядущего Апокалипсиса. Они в чём-то правы: если неоткуда взять культуру производства, пусть будет хотя бы культура потребления. Но моральноустойчивые оппоненты резонно возражают: катитесь в свою европу, нас и здесь неплохо кормят, под самогон любой доширак идёт на "ура".
Те, кто имеет право запрещать, легко делают заложниками этого своего права большие группы населения (да хоть бы и малые), потому что вот так запросто обращаться с "продуктовой корзиной", зная, что у тебя-то с ней всё будет в порядке - свинство, с какой стороны ни глянь. Те, кто имеет право орать (пока ещё), реализуют его так, что в принципе падает всякое доверие к тому, что они провозглашают, потому что все причитания теперь сводятся только к еде. При этом за массовой истерией и обоюдной агрессией теряется суть происходящего: полная внешняя и внутренняя победа эгоизма. Все маски сорваны, из каждого прёт разросшееся до неимоверных размеров "Я", иногда припрятанное за высокими словами. А на самом деле: "Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить".
